«Мне было 17 лет, когда началась война», — начала свой рассказ Зарифа Мутиковна Усманова — ветеран труда, вдова фронтовика. Они только сыграли свадьбу, как мужа забрали в армию, а потом и на фронт. На войну брали всех: сначала мужчин, потом подростков — девчонок и мальчишек. Парни сами вызывались, прибавляли себе возраст. В тылу остались только женщины, дети и инвалиды.
Когда в колхоз пригнали первый челябинский трактор «ЧТЗ», все были несказанно рады. Зарифа работала прицепщицей, приходилось трудиться и на тракторе. Но вскоре на фронт забрали всю исправную технику, здоровых лошадей, и тогда землю пахали на коровах и быках. Трудились без отдыха: во время посевной день начинался в 4 утра и заканчивался поздно вечером.
В 1941 году погибло очень много людей, учителей совсем не осталось, поэтому наиболее грамотных распределяли по селам преподавать в школах. Отработав там один год, из-за постоянной задержки зарплаты, Зарифа перевелась в колхоз дояркой. На центральной усадьбе было 7-8 работниц, а она, с подругой Галей, доила целый гурт вручную. За такую тяжелую работу получали трудодни, а рассчитывались с ними хлебом.
Жили, как могли: в муку добавляли картошку и даже картофельные очистки, кашу варили из семян лебеды, лепешки пекли из конского щавеля, чай заваривали из листьев смородины и других трав; зубы чистили углем, а керосиновыми лампами освещали свой дом.
У Зарифы Мутиковны стаж работы составляет 40 лет. Скоро ей исполнится 93 года. Она живет, окруженная заботой 5 внуков, 7 правнуков и 2 праправнуков. Несмотря на столь тяжелые условия жизни в военные годы, народ ковал Победу над врагом в тылу, налаживая сельскохозяйственное производство, чтобы на фронт поступало необходимое продовольствие.
Елена Кумарова, социальный работник отделения №9
Воспоминания из детства
Родился я за два года до начала войны, и в моей памяти остались некоторые воспоминания из детства о том тяжелом времени. Хорошо помню, как я со своими братьями приходил к бабушке Дуне, которая жила в просторной землянке. В избе находилась большая кирпичная печь, занимавшая почти треть всей жилой площади. Я любил взбираться на нее и, свесив голову, наблюдал за происходящим внизу.
Особенно запомнились старинные иконы, которые покоились на иконостасе, в так называемом «красном углу» помещения. Перед ними была зажжена свеча, освещавшая лик святых угодников. Бабушка каждый вечер молилась перед их образами, произнося таинственные слова.
Но больше всего мое любопытство притягивала большая черная «тарелка» на стене неподалеку от иконостаса. То было радио, оставленное на хранение бабушке ее сыном, Николаем Павловичем, перед уходом на фронт. И мы очень любили слушать музыку и новости из него.
А затем раздавался голос, который вещал: «Говорит Москва. Передаем сводку информбюро». И начиналось перечисление городов и сел нашей Родины, освобожденных от фашистских захватчиков в прошедшую ночь.
Помню, как после окончания войны, в августе 45-го, вернулся домой бабушкин сын. Он был в военной гимнастерке, увешанной орденами и медалями. Дядя Коля много рассказывал о боевых друзьях и о себе, как дважды горел в танке и как раненым его вынесли с поля боя санитарки. Особенно нравился мне его шлем танкиста, который он позволял мне надевать несколько раз.
Больше всего запомнился День Победы 47-го года. Ранним утром светило яркое солнце, на небе — ни облачка. Я находился во дворе своего дома и вдруг услышал невероятный гул высоко над собой, который шел со стороны города Куйбышева. И вот в небе показались стальные крылатые «птицы». Их было так много, что они, сверкая в лучах солнца, заполонили все небо над нашим селом. Летели самолеты — эскадрилья за эскадрильей. Нам, мальчишкам, казалось, что они летят в столицу на парад в честь Дня Победы. С большой радостью мы провожали их взглядом.
Петр Некрасов