«Я вернусь, и только с победой!»
Великая Отечественная война оставила незаживающую рану в наших сердцах, ведь многие так и не вернулись домой с полей сражений. И теперь как зеницу ока берегут родственники память о бойцах, передавая из поколения в поколение потрепанные солдатские треугольники — «живые свидетели» тех страшных событий. Вот и в семье Алексея Александровича Ершова из Большой Глушицы на протяжении более семи десятилетий бережно хранятся письма с фронта от его отца.
Призвался Александр Иванович с первых дней войны. Десятилетний Алексей навсегда запомнил трогательный момент прощания отца с родными. Уходил, оставляя жену Полю с двумя сыновьями. Лишь позже узнал солдат, что у него родилась дочь Вера. И полетели домой письма, наполненные глубокой любовью и нежностью…
Данное письмо датировано 12 апреля 1942 года: «Здравствуй, дорогая Поля, шлю я Вам свой горячий супружеский привет и желаю всего наилучшего. Еще посылаю привет дорогим деткам: Леше, Володе и дочке Вере, желаю благополучно расти и крепнуть. Передаю привет родителям, папаше И.Ф. и мамаше Н.С., а также бабане, желаю им долго-долго жить, и еще — брату М.И., всему его семейству, куме Нюре, ее деткам, всем родным и знакомым.
Полюша, я пока жив и здоров, чего и Вам желаю. Обо мне не беспокойся, я снова 12 апреля иду в бой. А если и услышите печальную весть, то не убивайтесь, видно, этому быть. В общем, я от Вас с нетерпением жду ответа. Пиши, что нового, возможно, я дождусь. А пока до свидания, жму Вашу руку и крепко целую, я вернусь, и только с победой! Еще раз до свидания, Полюша, не горюй, скоро ждите домой, добьем фашистов и вернусь к вам. А сейчас некогда, я тороплюсь, скоро выступаем».
Следующее — уже от 5 мая 1942-го: «Здравствуй, самая дорогая супруга Поля и детки: Леша, Володя и Вера. Шлю я вам свой горячий привет и желаю всего наилучшего в вашей жизни. Я пока жив, здоров, воюю, остальное вам все понятно. Передавайте привет моим родителям, брату, родным и знакомым. Шлите ответ, я с нетерпением жду, возможно, дождусь. Целую всех, и Вы, Поля, поцелуйте за меня детей. До свидания».
Сколько трепетных нежных чувств вложено в каждую строку! Солдат жил лишь одной надеждой на Победу и скорое возвращение домой. А между этими двумя письмами скрываются непрерывные бои, боль от потери товарищей и ежеминутная смертельная опасность. Поэтому посылая домой письмо, боец не знает, будет ли жив, когда родные развернут заветный треугольник.
Именно это письмо стало последней весточкой от фронтовика. Долгое время об Александре Ивановиче ничего не было известно. И только спустя какое-то время получили ответ на мучившие вопросы. Сколько слез было пролито, когда семья узнала о печальной участи родного человека от его товарища Василия Георгиевича Гребенника.
Письмо первое:
«Привет всем! Я, В.Г.Гребенник, вместе с Александром Ершовым был в плену в Житомирском лагере на аэродроме с 8 июня 1942-го по 9 апреля 1943-го. А 2 мая 1943 года нас отправили на каторгу в каменный карьер. Я не выдержал, заболел и попал в лазарет. Александр же там умер от голода и непосильной работы. Он был моим хорошим товарищем».
Видимо, Василий Георгиевич получил от родных своего друга письмо, в котором просили его рассказать о себе. Поэтому во втором письме он пишет:
«Вы, Иван Федорович, интересуетесь тем, кто я и откуда. Это неинтересно, но пусть. 1914 года рождения, из Ростовской области, донской казак. Но теперь моя семья в Краснодарском крае, Новокубанском районе, станция Новокубанская. Пока случайно обещается, что переедем в Ленинград, а там демобилизация, но ожидаем и ожидаем. Пока сюда не пишите мне. Другого адреса я не дам, так как не знаю».
Письмо третье (в сокращении):
«Здравствуйте, Иван Федорович и ваша семья! Желаю уведомить вас в некоторых подробностях. Я считаю выполнить честный долг перед своим товарищем, а вернее сказать, перед вами, так как знаю всю боль и тяжесть отца своего.
Сегодня уже 21 февраля 1946 года. Находясь в ожидании переезда на другое место из города Брест-Литовск в Ленинград, мне приносят письмо, на котором есть и моя фамилия. От кого бы это? Как бы я не ломал голову, но только тогда разгадал, когда обратил внимание на штамп, где было написано «Глушица».
И тут я вспомнил один случай. В тот день мы только доели свой паек — картофельную очистку. Поговорили с Сашей, а потом я сказал ему: «Александр, а может, случится чудо, и мы останемся живы. Давай же будем переписываться». Александр попросил писать на адрес отца. Так и решили, ведь тогда еще мы не знали свою судьбу.
…Северный житомирский аэродром, лагерь. Нас 350 человек, кто может ходить на работу — ушел, а кто нет — остался за колючей проволокой. Со мной здоровенный парень с рыжими волосами. Обращаюсь к нему: «Старик, ты откуда?», это было 18-19 июня 1942 года. Проходит зима, и 2 мая сорок третьего нас посадили по 58 человек в вагон и отправили в Германию. Прибыли в большой лагерь, а спустя еще неделю отвезли в лагерь распределения города Дорстен. Потом мы вместе попали в одну команду, и только случай снова нас оставил в живых.
Итак, каменный карьер, где работали до сентября. Я заболел и оказался в лазарете города Дюрин. Спустя неделю узнал, что мой друг также заболел, а на следующий день его уже не стало. Вот, Иван Федорович, что я могу написать Вам».
С тех пор минуло много лет, и теперь уже внуки и правнуки Александра Ивановича, вчитываясь в скупые солдатские строчки, говорят большое человеческое «спасибо» ему и миллионам других таких же защитников Отечества за мирное небо над головой.
Елена Мамонтова